IconSV.ru

Святитель Иоанн Златоуст

Иоанн Златоуст о человеческой природе.

Жизнь Иоанна Златоуста протекала в конце IV - начале V веков, а Златоустом он был назван в VI веке от Рождества Христова. Он был одним из самых знаменитых проповедников; проповеди свои строил прежде всего на комментарии Священного Писания. Одну из своих бесед он посвящяет отрывку из первой главы Евангелия от Иоанна о том, как ученики Иоанна Крестителя вдруг становятся учениками Христа. Этот текст сам по себе очень короткий, и интересна реакция Иоанна Златоуста на сложный вопрос - каким образом человек становится верующим? Как человеческое сердце открывается вере? И хотя в проповеди Иоанна речь идет о конкретных учениках Предтечи, т.е. о людях, глубоко подготовленных, он ставит несколько очень ярких вопросов, которые разъясняют человеческую природу: почему не так легко объяснить человеку всё, как есть...

Часто у нас возникает такая мысль: если бы мы жили в то время, то, конечно, последовали бы за Христом! В этом "конечно" - большой вопрос; его хочется поставить под сомнение, и, прежде чем обратиться к отрывку из проповеди Иоанна Златоуста, вспомним, - что это был за человек? Мы знаем, что тексты Златоуста появились в России уже в XXI-XXII веках - в сборнике "Златоструй" присутствовали его тексты, пришедшие к нам из Болгарии. Очень рано Россия полюбила Златоуста, он один из первых Отцов, чьи книги переведены в полном объеме: известны его двенадцать замечательных томов, которые состоят из двух полутомов - т.е. это 24 очень солидных и объемных тома.

Но, несмотря на эту любовь, Иоанна Златоуста знают очень плохо, только по отрывкам. Действительно, его трудно читать, поскольку с одной стороны - у него сильна эллинская риторика; а с другой - есть тонкости, которые были свойственны его времени, - он, действительно, очень популярный и авторитетный церковный писатель, но свое время он отразил более, чем кто-либо другой. Иоанн Златоуст родился в Антиохии. Антиохийская школа - это одна из школ, проповедовавших не символическое толкование Священного Писания, а, скорее, буквальное. Но главный смысл соперничества антиохийской школы с александрийской не в этом - главное разногласие в богословском подходе, особенно в проблеме освещения личности Самого Христа. Итак, Иоанн Златоуст родился в Антиохии в аристократической семье. Очень рано оставшись без отца, он, как это нередко случается, испытывает глубокое влияние своей матери. В начале своего пути он был как бы домашним монахом, у которого были хорошие учителя, - воспитывался именно в христианском духе, что особенно для нас актуально - что происходит с людьми, которые с детства воспитываются в христианском духе. С другой стороны, были и учителя как бы прошлого, эллинского мира, которые читали ему риторику - поэтому у него двойственное отношение к эллинизму. В своих замечательных выступлениях - ведь он был не просто проповедником, а пламенным оратором - он то сурово осуждает эллинизм, то ищет вплоть до последних дней утешения в стоической отрешенности. Как случается со многими детьми, дорастающими до определенного периода, Иоанн Златоуст вырывается из материнской опеки и решает начать самостоятельный путь: отправляется в горы, предается иступленным монашеским подвигам.

Есть книжка Оливье Клемана (она недавно вышла в "Богословии отцов древней Церкви. Тексты и комментарии"; издательство "Путь" - Центр по изучению религий, перевод с франц.). Я не думаю, что это одна из самых лучших книг Оливье Клемана, но из переведенных это довольно интересная книга, разбитая на целый ряд тем от понимания таинства Посвящения до созерцания; есть глава о молитве, о внутренней битве, об аскезе, о собственно богословии, о богочеловечестве - "Бог, единство и различие"... В этой книге есть и некоторое житийное богословие, т.е. попытка воссоздания образов тех или иных древних авторов, ставших Святыми Церкви. Иоанн оправляется в горы и становится настоящим монахом-аскетом в самой изощренной, иступленной форме, со страстным монашеским подвигом. Действительно, известны исторические случаи такого отрешения и, в некотором смысле, презрения к людям, которые находятся внутри "нового Вавилона", несмотря на всеобщую христианизацию конца IV -начала V веков. И после таких напряженных подвигов он почувствовал, что с ним что-то происходит - в нем произошел довольно жесткий внутренний кризис: возник вопрос, не является ли монашество "святым заблуждением" - как пишет Оливье Клеман; можно ли сохранить себя чистым и вознесенным на вершину, оставив братьев в погибели? И тогда Иоанн приходит к выводу: поскольку этот мир пока только "номинально" христианский, т.е. - император принял христианство, у него христианский двор, политики - все христиане; но тем не менее старый мир еще накладывает отпечаток на этот новый христианский мир. И Иоанн Златоуст решает этот мир христианизировать. И он, действительно, делает большие успехи.

Перейдем к очень любопытным мыслям Иоанна Златоуста, связанным с древней проповедью Иоанна Богослова - автора четвертого Евангелия - об Иоанне Крестителе, который показывает на Христа ученикам, - Христа, который не говорит еще ни слова. Он показывает Его таким образом, что дает только намек на то, что это подлинный Мессия и подлинный Учитель. Его слова звучат так (1 глава, 35-37 стих): "На другой день опять стояли Иоанн и двое из учеников его. И увидев идущего Иисуса, сказал: "Вот Агнец Божий!", и услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом." То есть, этих слов было достаточно, чтобы они пошли за Иисусом. Но это всего два ученика, но было известно, что у Иоанна было много учеников. И вот как начинает свою проповедь Иоанн Златоуст. Он начинает несколько странно: "Беспечна природа человеческая, и легко увлекается к погибели - не от того, что она так создана, а от произвольного нерадения. Поэтому необходимо и нужно много увещать." И дальше следует пример, где он сравнивает Слово Божие с семенем, которое падает на землю, где земля - сердце человеческое; и семя начинает возрастать. Он сравнивает и развивает притчу, которая существует в Евангелии от Матфея; но развивает особым образом: он говорит о том, что если земля принимает этот плод, и семя возрастает и превращается в какое-либо растение - дерево или колос, и если его достаточно поливают и за ним ухаживают, оно окрепнет - ничего с ним уже не случится; но то, что происходит с беспечной природой человеческой - нечто непонятное: совсем необязательно, что однажды услышанное - однажды "посеянное" взрастет - часто одна непогода или буря повреждает все при обстоятельствах неблагоприятных, при наветах коварных людей или при стечении других различных искушений... "Это мы говорим не без цели, - говорит Иоанн Златоуст, - А для того, чтобы ты, услышав повторение Иоанном одних и тех же слов (т.е. "се Агнец Божий, берущий на себя грехи мира" - это всего лишь повторение)..." Но что происходит с человеком? - Он, слыша эти простые слова: "Агнец Божий, вземлющий на себя грехи мира..." не сможет вывести из бесчувственности всех, кто это слышит. Здесь много и других вопросов: многие толкователи говорили о том, что само понятие "Агнец Божий", традиционно относящееся к 53 главе Исайи о безгласной смиренной овце - отроке Яхве, - не совсем подходит для образа, который использует Креститель, для того, чтобы люди поняли, что перед ними Мессия. Рассуждения Иоанна Златоуста не сводятся к выяснению этих внутренних моментов: "Он повторяет одно и то же, - говорит Златоуст. - Как бы грубую и затверделую землю смягчая новой запашкой и словом, точно плугом, поднимая подавленную душу, чтобы бросить семена в глубину ее. Потому-то Креститель, - говорит Златоуст, - не распространяет свое слово, заботясь только об одном - чтобы их, учеников привести и присоединить Христу. Он знал, что как только они примут Его и уверуют, то уже не будут иметь нужды в другом свидетельстве о Нем, что и случилось."

Самое интересное сравнение, какое есть в беседе Иоанна Златоуста на тему Евангелия от Иоанна - на тему всего лишь двух строк из него - это сравнение Христа с образом Жениха, а Иоанна Предтечи - с образом друга Жениха. Это сравнение очень развернутое и в этой развернутости мы можем видеть целую философскую картину взгляда на мир - это такая религиозная философия объяснения Богоснисхождения для человечества. "Обрати внимание, - говорит Златоуст, - когда Иоанн говорил: по мне грядый и предо мною бысть и несмь достоин отрешити ремень сапогу Его, - т.е. недостоин развязать ремень обуви Его, - то не уловил никого; он говорит о предшествующей этому дню проповеди - никто не смог понять смысл и содержание, хотя, казалось бы, мир, отягощенный ожиданием, ожидает спасения. Иоанн Предтеча, который своим обликом привлекал людей в крещение покаяния или очищения - толпы людей на Иордан, - открывает миру Того, Кого мир еще не знает. Своими словами не уловил никого. Так же скоро стал беседовать об устроении нашего спасения и беседовал словом более простым, и ученики его - двое из них - все-таки пошли за Христом. Но ни это одно надлежит нам взять во внимание, - говорит Златоуст, - а и то, что не столь многие приводятся ко Христу тогда, когда говорят им о Боге что-нибудь великое и возвышенное, как тогда, когда говорят о благости, человеколюбии и о том, что относится ко спасению слушающих: услышали, что он берет на себя грехи мира - и тотчас поспешили к нему: "Если можно, говорят они, омыть свои грехи, для чего же медлить? Вот тот, кто освободит нас от них без труда."

Удивление Златоуста состоит в том, что ведь это толпы народа, и говорится именно для жаждущих очищения от грехов, жаждущих погружения в воду очищения - омовения (древний иудейский ритуал). Следуют за Христом только двое - вот в чем парадокс. "Не крайне ли безрассудно,- спрашивает Златоуст, - отлагать до другого времени такой неожиданный дар?" Ты пришел к Крестителю для того, чтобы он избавил тебя от грехов твоих в этом новом крещении покаяния. И этот самый Креститель говорит, что явился Спаситель, который берет на Себя грехи мира - и нет отклика в сердце человеческом! "Беспечна природа человеческая," - изначальная фраза Иоанна Златоуста. От чего? - от какого-то произвольного нерадения... Может быть, если обратиться к греческому тексту, можно найти какое-то более точное выражение, но так и есть: не крайнее ли это безрассудство - отлагать время до другого, когда присутствует ТАКОЙ дар! - отлагать свое спасение до последнего издыхания.

У Златоуста есть еще один удивительный момент: описание первой главы о проповеди Крестителя, где еще нет такого выступления на проповеди, как у синоптиков Христа - почему он говорит, что Христос - "ничего не говорит, а говорит только Креститель"? Что заключается в этом торжественном молчании еще до начала проповеди? Вот что говорит Златоуст: "Так бывает с женихом - не сам он тотчас начинает говорить с невестою, но стоит в молчании, и другие указывают на него и вручают ему невесту; и когда она является, он не сам по себе принимает ее и уводит, но другой ему передает ее. Когда же приемлет ее из рук других, тогда уже так располагает ее к себе, что она не вспоминает и сочетавших ее с ним. Так было и со Христом - пришел Он обручить себе Церковь, и вначале ничего не говорит о Себе, ничего не говорит Сам, а только предстоит; друг же Его - Иоанн подает Ему десницу - руку этой невесты; вручает Ему через свое слово невесту - души людей. Но приняв их, Христос ТАК расположил их к Себе, что они уже не возвращались к тому, кто вручил их Ему. Не это только, - продолжает Златоуст, - но и другое нечто надлежит здесь заметить: как при заключении браков не девица приходит к жениху, но он спешит к ней - хотя бы это был сын царя или важный вельможа, и хотя бы он хотел взять на себя одну из беднейшего рода, хотя бы рабу, - так произошло и здесь - не естество человеческое восходило на небо, но Сам Бог снизошел к нему - презренному и убогому. По свершению же брака Он уже не дозволил ему оставаться здесь, но воспринял его на Себя, ввел в Дом Отчий. Но для чего же Иоанн не отдельно берет своих учеников и не особо говорит с ними о Христе?"

Здесь Златоуст переходит совсем к другой теме - он переходит опять к человеческой психологии. Он не разбирает эту тему специально для учеников - в данном случае в Евангелии нет никакого образа о "человечестве, брачующемся с Богом". Нет образа Церкви, как невесты, т.е. экклесии - собрании людей и Бога, который нисходит, как Жених, и обручается с этим падшим человечеством, беря на себя все его проблемы и трудности. Нет, у Иоанна Златоуста начинается процесс выяснения - почему Иоанн специально не беседует с учениками, чтобы объяснить им и уговорить их? Он опять решает проблему веры - ученики сами должны сделать выбор. Из всего довольно большого количества окружающих людей - очень много и его личных учеников; мы будем узнавать из других Евангелий, что ученики Крестителя оставались с ним и "ревновали" к ученикам Христа. Почему (Златоуст об этом не спрашивает) сам Креститель не стал учеником Христа? Синоптики решают этот вопрос очень просто - к моменту, когда появились ученики, Иоанн Креститель уже был в темнице. Но не в этом дело. Объяснение - в понимании человеческой психологии: спугнуть зачатки зарождения веры! "Для чего Иоанн не собирает отдельно своих учеников и не говорит особенно с ними о Христе, а в присутствии всего народа говорит: "Вот смотрите, се - Агнец Божий!"? - Для того, чтобы это не казалось делом его умысла: если бы они пошли ко Христу, будучи особо убежденными Иоанном и как бы из уважения или угождения ему самому, то так же скоро они могли бы отступить от Христа." Этот момент очень важен, хотя и кажется незначительным - нельзя лишать человека собственного внутреннего выбора. Да, Иоанн Креститель - авторитет для своих учеников; он, действительно, мог легко сказать им: "Слушайте меня во всем - я раскрываю вам природу своего пророчества, и вот Тот, о Котором я говорю - Агнец Божий, берущий на себя грехи мира - и есть ваш подлинный Спаситель, обещанный древними ветхозаветными пророками Мессия, Он является Тем, за Кем вы должны следовать!" Он не делает этого из-за снисхождения этой самой природе человеческой, которая легко увлекается и в то же время не радеет - эта слабая, беспечная природа человеческая может оказаться легко ранимой убеждением без внутреннего опыта, внешним насилием - пропагандой. Когда человек подвержен пропаганде, он легко идет за демонстрантами; если он следует рекламе, он идет и покупает ненужные ему вещи; когда же он обретает то, что получил, он оказывается в тяжелом положении - он поверил не в то, что знает - природу того явления или той вещи, к которой он устремился - когда он ее обретает, оказывается что это что-то не то. Нужно идти "от обратного" - на этом построена реклама. Иоанн Креститель был проповедником Нового Завета, оставаясь человеком Ветхого: он служил ТЕМ людям и поэтому, с моей точки зрения, не становится учеником Христа, а остается "гласом вопиющего в пустыне", как он сам о себе говорит словами пророка Исайи.

Вот некоторые особенности проповеди Иоанна Златоуста, которая была произнесена, когда он был епископом и патриархом Александрийским - еще до ссылки сначала в Армению, а потом на черноморские берега - на территорию современной Грузии, где и скончался. Некоторые вещи он усматривает, как свое отношение к новому миру, который воспринимает какие-то идеи пророков - но новый христианизированный мир, та евангелизация, к которой стремился сам Златоуст - он тоже оценивает ее с тех первоначальных евангельских позиций, на которых строится проповедь Крестителя, учитывая вот эту странную - беспечную - природу человеческую, которая легко увлекается к погибели - и не от того, что она "так создана", а от произвольного нерадения.

протоиерей Иоанн Свиридов.